Линойя
План был такой: в Праге всего три линии метро, и я знаю, на какой станции мой хостел. Так что решительно неважно, в какую сторону идти, потому что вокруг Прага. Я не могу заблудиться, смекаете?
читатьещё буквы
Я люблю чужие города. Иногда, при определенном настроении и освещении, мне даже удается притвориться, что в Петербурге я не дома, а так, погулять вышла. Но что-то выдавало в Штирлице разведчика (может быть, парашют, что волочился у него за спиной). Дела, необходимости и воспоминания радостно пришлепывают меня мухобойкой, фиксируют на предметном стекле. В чужом городе можно не быть: никто тебя не знает, никто от тебя ничего не ждет, просто иди и смотри, дыши, трогай стены, покрытые плющом, скользи взглядом по барочным церквям, заглядывай в арки, позволь ногам нести тебя через путаницу переулков, читай надписи на незнакомом языке, дивись вывеске "Divadlo" или "Nevinny bar", поворачивай, потому что вдалеке мелькнуло что-то смешное.
Конечно, я вывалилась на набережную Влтавы, где несметное количество пароходиков, и такое же несчетное количество уличных баров, и лебеди. Огромная стая лебедей на Влтаве - что это была за книжка? - выпрашивала булку у маленькой девочки. Её отец пил пиво и разговаривал со своей знакомой: "Как, мол, живешь? Работа? Нет, я не с работы, я бросил, неохота". По крайней мере, я так поняла. Булка была гигантская, лебеди брали кусочки и отплывали чуть подальше, чтобы поудобнее перехватить и проглотить. Веселые студенты сидели прямо на мостовой, пили пиво, общались, и вообще им было хорошо. А что, вечер понедельника, самое время немного расслабиться, нет? И закат такой красивый..
Вот об этом я как-то не подумала. Что в Крыму или в Сочи в двадцать-ноль-ноль вселенский рубильник выключает свет, это да, это дело известное, это же юг. Так вот в Праге тоже, наверно, юг: солнце оп - и село.
Я, было, помыслила: тут все пьют пиво, наверно, и мне надо купить пиво. А потом подумала еще раз, и решила, что не хочу пива. Хочу сидра, а его и нет.
Вдоль журчащей реки, мимо каких-то красивых домов, чугунной готичной штуки, пристаней для речных трамвайчиков, ресторанов.... И тут я вижу опять лебедя, но нереально большого, в проеме маленького моста. Там такое здание, которое нависает над водой, и под ним сводчатый мост. Немного подумав, понимаю, что у лебедей не бывает подвесных фонариков. Похоже, это лодка, как в постановке Лоэнгрина! И было это, как предчувствие чуда, как осознание волшебства момента: темные воды, шорох жухлых листьев каштана, отражение фонаря в воде, смутные тени людей на борту.
Я миновала то здание; за ним обнаружился остров и станция проката водных велосипедов. Лебедь у них был один, а так все больше автомобильчики. Широкий разлив реки, а по нему ездят водяные велосипедики-автомобильчики и светят фарами. И еще зорб катается. В зорбе сидят веселые дети и визжат.
И тут вдруг начался Карлов мост. Начался он как-то исподволь: на набережной на коленях стоял нищий. Потом набережная нырнула в галерею под домом, а в ларьках по обе стороны ее продавались какие-то футболки и магнитики, сувенирчики из стекла, кружки, кружки, янтарь, кристаллы Сваровски... словом, все те же фальшивые елочные игрушки, что у нас в Холодной Трубе и у Спаса-на-Крови. А потом и ....
Несметные толпы пьяненьких туристов, с пивом и без, галдели, галдели, фоткались, вспышка слева, вспышка справа. Какой-то человек выглядывает из окошка наверху башни, и право слово, неотличим от горгульи. Сигналит своим: фоткайте, фоткайте меня скорей! Вспышка. Толкаются, показывают пальцем, перегибаются через перила, пытаются завязать на баллюстраде ленточку. Нищий тянет руку. Святые на мосту смотрят в небо, они устали. Что за лица! И я среди них, надо думать, такое же лицо, перекошенное от нетерпения? Кишат. Этот вот - зеленый, как бы не стошнил. Перекликаются. Едят какие-то трубочки. Пьют пиво. Пахнут. Еще нищий. Замочки на ограде, как без них. Кто-то включил музыку с телефона - вслух. Снимают видео на фоне старого города.
В углублениях статуй, в узоре перил - тонкая, серебряная осенняя паутина, как седина. Тронуло до слёз, не знаю, почему.
Дошла до дальнего конца моста и повернула обратно. Не могу. Не могу.
Перебежала дорогу, долго тыкалась в разные улочки, не могла выбраться, пришла было в отчаяние, увидела вывеску "Black light theater", развеселилась. Узнала, что трубочка называется "трдельник". Не купила.
Грешным делом, показалось, что вокруг моста и вовсе жилых домов нет - одни лавки, бары и хостелы. Когда у города туристы съедают сердцевину, это, конечно, беда. Потом заметила на стенах граффити. Значит, обитаемо. Потом познакомилась с големом. Наверно, это просто каменная тумба на углу узкой улицы, чтобы повозки не разносили стену дома... но как похож! и глядит глазами.... А потом проходила мимо кафе, и там парень здорово пел "Bella ciao". С детства люблю эту песню, она у меня таинственным образом связана с Гондором. Живой город-то.
Потом оказалось, что я на той улице, которая приведет к Новому городу, а там мой хостел.
Устала я от этого прорыва инферно на мосту, честно говоря. Не смогла заставить себя зайти ни в одно кафе. Добыла йогурт, пришла в номер.
Упала на койку, да и отрубилась.
читатьещё буквы
Я люблю чужие города. Иногда, при определенном настроении и освещении, мне даже удается притвориться, что в Петербурге я не дома, а так, погулять вышла. Но что-то выдавало в Штирлице разведчика (может быть, парашют, что волочился у него за спиной). Дела, необходимости и воспоминания радостно пришлепывают меня мухобойкой, фиксируют на предметном стекле. В чужом городе можно не быть: никто тебя не знает, никто от тебя ничего не ждет, просто иди и смотри, дыши, трогай стены, покрытые плющом, скользи взглядом по барочным церквям, заглядывай в арки, позволь ногам нести тебя через путаницу переулков, читай надписи на незнакомом языке, дивись вывеске "Divadlo" или "Nevinny bar", поворачивай, потому что вдалеке мелькнуло что-то смешное.
Конечно, я вывалилась на набережную Влтавы, где несметное количество пароходиков, и такое же несчетное количество уличных баров, и лебеди. Огромная стая лебедей на Влтаве - что это была за книжка? - выпрашивала булку у маленькой девочки. Её отец пил пиво и разговаривал со своей знакомой: "Как, мол, живешь? Работа? Нет, я не с работы, я бросил, неохота". По крайней мере, я так поняла. Булка была гигантская, лебеди брали кусочки и отплывали чуть подальше, чтобы поудобнее перехватить и проглотить. Веселые студенты сидели прямо на мостовой, пили пиво, общались, и вообще им было хорошо. А что, вечер понедельника, самое время немного расслабиться, нет? И закат такой красивый..
Вот об этом я как-то не подумала. Что в Крыму или в Сочи в двадцать-ноль-ноль вселенский рубильник выключает свет, это да, это дело известное, это же юг. Так вот в Праге тоже, наверно, юг: солнце оп - и село.
Я, было, помыслила: тут все пьют пиво, наверно, и мне надо купить пиво. А потом подумала еще раз, и решила, что не хочу пива. Хочу сидра, а его и нет.
Вдоль журчащей реки, мимо каких-то красивых домов, чугунной готичной штуки, пристаней для речных трамвайчиков, ресторанов.... И тут я вижу опять лебедя, но нереально большого, в проеме маленького моста. Там такое здание, которое нависает над водой, и под ним сводчатый мост. Немного подумав, понимаю, что у лебедей не бывает подвесных фонариков. Похоже, это лодка, как в постановке Лоэнгрина! И было это, как предчувствие чуда, как осознание волшебства момента: темные воды, шорох жухлых листьев каштана, отражение фонаря в воде, смутные тени людей на борту.
Я миновала то здание; за ним обнаружился остров и станция проката водных велосипедов. Лебедь у них был один, а так все больше автомобильчики. Широкий разлив реки, а по нему ездят водяные велосипедики-автомобильчики и светят фарами. И еще зорб катается. В зорбе сидят веселые дети и визжат.
И тут вдруг начался Карлов мост. Начался он как-то исподволь: на набережной на коленях стоял нищий. Потом набережная нырнула в галерею под домом, а в ларьках по обе стороны ее продавались какие-то футболки и магнитики, сувенирчики из стекла, кружки, кружки, янтарь, кристаллы Сваровски... словом, все те же фальшивые елочные игрушки, что у нас в Холодной Трубе и у Спаса-на-Крови. А потом и ....
Несметные толпы пьяненьких туристов, с пивом и без, галдели, галдели, фоткались, вспышка слева, вспышка справа. Какой-то человек выглядывает из окошка наверху башни, и право слово, неотличим от горгульи. Сигналит своим: фоткайте, фоткайте меня скорей! Вспышка. Толкаются, показывают пальцем, перегибаются через перила, пытаются завязать на баллюстраде ленточку. Нищий тянет руку. Святые на мосту смотрят в небо, они устали. Что за лица! И я среди них, надо думать, такое же лицо, перекошенное от нетерпения? Кишат. Этот вот - зеленый, как бы не стошнил. Перекликаются. Едят какие-то трубочки. Пьют пиво. Пахнут. Еще нищий. Замочки на ограде, как без них. Кто-то включил музыку с телефона - вслух. Снимают видео на фоне старого города.
В углублениях статуй, в узоре перил - тонкая, серебряная осенняя паутина, как седина. Тронуло до слёз, не знаю, почему.
Дошла до дальнего конца моста и повернула обратно. Не могу. Не могу.
Перебежала дорогу, долго тыкалась в разные улочки, не могла выбраться, пришла было в отчаяние, увидела вывеску "Black light theater", развеселилась. Узнала, что трубочка называется "трдельник". Не купила.
Грешным делом, показалось, что вокруг моста и вовсе жилых домов нет - одни лавки, бары и хостелы. Когда у города туристы съедают сердцевину, это, конечно, беда. Потом заметила на стенах граффити. Значит, обитаемо. Потом познакомилась с големом. Наверно, это просто каменная тумба на углу узкой улицы, чтобы повозки не разносили стену дома... но как похож! и глядит глазами.... А потом проходила мимо кафе, и там парень здорово пел "Bella ciao". С детства люблю эту песню, она у меня таинственным образом связана с Гондором. Живой город-то.
Потом оказалось, что я на той улице, которая приведет к Новому городу, а там мой хостел.
Устала я от этого прорыва инферно на мосту, честно говоря. Не смогла заставить себя зайти ни в одно кафе. Добыла йогурт, пришла в номер.
Упала на койку, да и отрубилась.
@темы: реальность сна, себялогия, дыбр