Линойя
кем я хотела быть в детстве, многобукв
Когда я была маленькой дошкольницей, мне хотелось стать великой писательницей. Художницей тоже сойдет. Самое главное - знаменитой. Чтоб в календаре была страничка с датами рождения и смерти. А то вот умру я, и никто даже и знать не будет, что я жила!
В первом классе все девочки хотят стать учительницами младших классов. Я тоже не избежала сего поветрия, но у меня-то был четкий бизнес-план: стать учительницей и уехать в деревню вместе с одним мальчиком, который как раз хотел стать лесником. И тогда наши дети не будут дышать дымом заводов, и им не придется далеко ездить, чтобы купаться в реке. Наше небо над Уткиной заводью было исполосовано разноцветным дымом - белый из пятой ТЭЦ, желтый и зеленоватый - с "Большевика", розовый - с какой-то высокой химии у Речного вокзала. Нева тоже была маленько разноцветная. Зимой мальчишки на спор переходили Неву, иногда тонули: надо было четко знать, где какой сток - теплый, холодный. Возле канализационных сливов всегда хорошо ловилась рыба - не колюшка какая-нибудь, а нормальные окушки-матросики. О чем это я? Да, дымно было. В "Ленинских искрах" объявляли конкурс на лучший экологический стишок. Помню оттуда лучшее:
"Там Олег поймал язя,
А его и есть нельзя -
До чего противный,
Радиоактивный!"
До сих пор в восторге от последней строчки.
Правда, в первом же классе я захотела стать библиотекарем. Привели нас, октябрят, в детскую библиотеку номер десять и записали всех скопом. Это что же, столько книжек, и можно читать все, какие захочешь! после недолгих колебаний я решила, что в сельской школе можно быть сразу и библиотекарем, и учительницей. Главное, найти подходящую деревню.
А вот врачом я быть не хотела. У меня мама врач, терапевт, две ставки, куча хрущевок и все без лифта. Пока то, да се, да с вызовов придет - уже десять вечера, а я в девять ложусь спать. И я решила, что врачом не буду, а то мои дети меня тоже видеть будут только по выходным. (и много они меня видят? ха!) А еще я тогда боялась крови. Потом перестала.
Подруга объяснила мне, что писатели редко бывают только писателями, у них есть еще какая-то профессия. Так что я, если хочу, могу быть учительницей или библиотекарем (она собиралась стать известным художником), а параллельно мы будем писать романы. По замыслу - десять томов к выпускному классу. А что мелочитсья? Надо успеть прославиться. Как известно, примерно в 25 наступает старость и дряхлость!
Еще мы хотели быть журналистами. Писать статьи с разоблачениями. Пробовали свои силы на школьной стенгазете. Как сейчас помню наше интервью с завучем:
- Скажите пожалуйста, Зоя Ивановна, как Вы считаете - нужна ли школьная форма?
- Чтооооооо?"
Так и напечатали.
Долгие два года я не хотела быть никем. Периодически не очень хотела быть, но что делать - надо. А тем временем один дым за другим исчезали с горизонта, заводы останавливались. Только дым Пятой ТЭЦ, первенца ГОЭЛРО честно служил нам флюгером: если он протянулся до нашего дома - значит, ветер северо-восточный, сильный, и стоит достать еще одеяла и лечь спать в свитере. Если притом пахнет куриным пометом, то завтра можно не нести в школу лыжи, но окно лучше завесить одеялом - ниже минус двадцати трех и влажно. Девочки моего класса хотели быть путанами или экономистами. Мне было совершенно все равно, просто дайте мне спокойно читать дальше. Зимой на плесе вмерзла в лед самоходная баржа, и ледокол не смог ее освободить. Так они до ледохода и стояли посередь Невы, матросы по очереди несли вахту, менялись, переходя по льду на берег - совершенно безопасно.
В старших классах я хотела быть программистом. И еще полиграфистом - верстать газеты и журналы. Главное - на компьютере. И еще - переводчиком... проблема была только в том, что я не знала английского языка. Я читала Сильмариллион -в мягкой обложке, два дерева, пронзенные копьем, старенький Лиаз пыхтел, качался и чуть не полчаса преодолевал подъем на Володарском мосту, на мерзлом окне растут серебряные деревья и лучистые звезды. Я знаю, я чувствую, что это эпос, это стихи, пытаюсь перевести Айнулиндалэ в ритмическую прозу, думаю - это просто плохой перевод, вот бы оригинал прочесть...
Еще хотела быть экскурсоводом.
И поселенцем на новых планетах.
И еще биологом, работать в зоопарке.
Биофизиком.
Палеонтологом.
Математическим лингвистом.
Психологом.
Кем я с тех пор только ни была, кем еще буду - не знаю, как жизнь повернется.
И только одна профессия, наверно, никогда-никогда не случится со мной. Еще со времен, когда "Радио Балтика" было рок-радиостанцией, я хотела быть диджеем в эфире.
А не получится. Картавлю.
Когда я была маленькой дошкольницей, мне хотелось стать великой писательницей. Художницей тоже сойдет. Самое главное - знаменитой. Чтоб в календаре была страничка с датами рождения и смерти. А то вот умру я, и никто даже и знать не будет, что я жила!
В первом классе все девочки хотят стать учительницами младших классов. Я тоже не избежала сего поветрия, но у меня-то был четкий бизнес-план: стать учительницей и уехать в деревню вместе с одним мальчиком, который как раз хотел стать лесником. И тогда наши дети не будут дышать дымом заводов, и им не придется далеко ездить, чтобы купаться в реке. Наше небо над Уткиной заводью было исполосовано разноцветным дымом - белый из пятой ТЭЦ, желтый и зеленоватый - с "Большевика", розовый - с какой-то высокой химии у Речного вокзала. Нева тоже была маленько разноцветная. Зимой мальчишки на спор переходили Неву, иногда тонули: надо было четко знать, где какой сток - теплый, холодный. Возле канализационных сливов всегда хорошо ловилась рыба - не колюшка какая-нибудь, а нормальные окушки-матросики. О чем это я? Да, дымно было. В "Ленинских искрах" объявляли конкурс на лучший экологический стишок. Помню оттуда лучшее:
"Там Олег поймал язя,
А его и есть нельзя -
До чего противный,
Радиоактивный!"
До сих пор в восторге от последней строчки.
Правда, в первом же классе я захотела стать библиотекарем. Привели нас, октябрят, в детскую библиотеку номер десять и записали всех скопом. Это что же, столько книжек, и можно читать все, какие захочешь! после недолгих колебаний я решила, что в сельской школе можно быть сразу и библиотекарем, и учительницей. Главное, найти подходящую деревню.
А вот врачом я быть не хотела. У меня мама врач, терапевт, две ставки, куча хрущевок и все без лифта. Пока то, да се, да с вызовов придет - уже десять вечера, а я в девять ложусь спать. И я решила, что врачом не буду, а то мои дети меня тоже видеть будут только по выходным. (и много они меня видят? ха!) А еще я тогда боялась крови. Потом перестала.
Подруга объяснила мне, что писатели редко бывают только писателями, у них есть еще какая-то профессия. Так что я, если хочу, могу быть учительницей или библиотекарем (она собиралась стать известным художником), а параллельно мы будем писать романы. По замыслу - десять томов к выпускному классу. А что мелочитсья? Надо успеть прославиться. Как известно, примерно в 25 наступает старость и дряхлость!
Еще мы хотели быть журналистами. Писать статьи с разоблачениями. Пробовали свои силы на школьной стенгазете. Как сейчас помню наше интервью с завучем:
- Скажите пожалуйста, Зоя Ивановна, как Вы считаете - нужна ли школьная форма?
- Чтооооооо?"
Так и напечатали.
Долгие два года я не хотела быть никем. Периодически не очень хотела быть, но что делать - надо. А тем временем один дым за другим исчезали с горизонта, заводы останавливались. Только дым Пятой ТЭЦ, первенца ГОЭЛРО честно служил нам флюгером: если он протянулся до нашего дома - значит, ветер северо-восточный, сильный, и стоит достать еще одеяла и лечь спать в свитере. Если притом пахнет куриным пометом, то завтра можно не нести в школу лыжи, но окно лучше завесить одеялом - ниже минус двадцати трех и влажно. Девочки моего класса хотели быть путанами или экономистами. Мне было совершенно все равно, просто дайте мне спокойно читать дальше. Зимой на плесе вмерзла в лед самоходная баржа, и ледокол не смог ее освободить. Так они до ледохода и стояли посередь Невы, матросы по очереди несли вахту, менялись, переходя по льду на берег - совершенно безопасно.
В старших классах я хотела быть программистом. И еще полиграфистом - верстать газеты и журналы. Главное - на компьютере. И еще - переводчиком... проблема была только в том, что я не знала английского языка. Я читала Сильмариллион -в мягкой обложке, два дерева, пронзенные копьем, старенький Лиаз пыхтел, качался и чуть не полчаса преодолевал подъем на Володарском мосту, на мерзлом окне растут серебряные деревья и лучистые звезды. Я знаю, я чувствую, что это эпос, это стихи, пытаюсь перевести Айнулиндалэ в ритмическую прозу, думаю - это просто плохой перевод, вот бы оригинал прочесть...
Еще хотела быть экскурсоводом.
И поселенцем на новых планетах.
И еще биологом, работать в зоопарке.
Биофизиком.
Палеонтологом.
Математическим лингвистом.
Психологом.
Кем я с тех пор только ни была, кем еще буду - не знаю, как жизнь повернется.
И только одна профессия, наверно, никогда-никогда не случится со мной. Еще со времен, когда "Радио Балтика" было рок-радиостанцией, я хотела быть диджеем в эфире.
А не получится. Картавлю.
@темы: сто фактов, себялогия